Сборник "Хроники Амбера+Амберские рассказы" - Страница 556

К оглавлению

556

— Свидание с Мандором уже состоялось?

— Да.

— И как он?

— Прекрасно.

— Что-то беспокоит тебя, Мерлин. Что?

— Очень многое.

— Расскажешь матери?

— А что, если она — часть этого?

— Я была бы разочарована, окажись это не так. Сколько ты будешь поминать историю с ти'игой? Я поступала так, как считала правильным. И по-прежнему уверена в своей правоте.

Я кивнул и продолжал жевать. Через какое-то время я сказал:

— Ты все прояснила в прошлом цикле.

Тихо плескала вода. Блики плыли по столу, по лицу матери.

— А еще вопросы есть?

— Может, сама расскажешь? — отозвался я.

Я ощутил ее взгляд и встретил его прямо.

— Не понимаю, что ты имеешь в виду, — удивилась она.

— Тебе известно, что Логрус — разумен? А Образ?

— Это тебе Мандор поведал?

— Да. Но я знал уже до него.

— Откуда же?

— Мы… сталкивались.

— Ты и Образ? Или ты и Логрус?

— Оба.

— И чем это закончилось?

— Манипуляциями, я бы выразился. Они борются за власть и просили меня определиться.

— Чью же сторону ты выбрал?

— Ничью, а что?

— Тебе следовало рассказать мне.

— Зачем?

— Посоветоваться. Возможно, я бы помогла тебе.

— Против вселенских Сил? Как плотно ты с ними связана, мама?

Она улыбнулась:

— Не исключено, что некто вроде меня может обладать особыми знаниями.

— Некто вроде тебя?

— Волшебница моих способностей.

— Насколько же ты хороша?

— Не думаю, что значительно им уступаю, Мерлин.

— Семья все всегда узнает последней. И почему ты не обучала меня сама, вместо того чтобы отсылать к Сухаю?

— Я плохой учитель. Мне не нравится наставлять людей.

— Ты учила Ясру.

Она склонила голову вправо и сощурила глаза.

— Тоже Мандор рассказал?

— Нет.

— Тогда кто?

— Какое это имеет значение?

— Большое, — ответила мать. — Потому что я не верю, что ты знал это во время нашей последней встречи.

Я вдруг вспомнил, что там, у Сухая, она говорила о Ясре что-то, что подразумевало их близость, и я обязательно бы отреагировал, если бы не тащил груз предубеждений и не летел вниз по склону под грохот грозы и забавное звуковое сопровождение тормозов. Я уж собирался осведомиться, какое имеет значение, когда я узнал это, но сообразил — мать действительно интересуется, от кого я это узнал, ибо ее заботит, с кем я мог говорить о подобных вещах с момента нашей последней встречи.

Ссылаться на Люка-призрака показалось неблагоразумным, потому я ответил:

— Ну ладно, ладно. Мандор оговорился, а потом попросил меня молчать.

— Другими словами, — подытожила она, — он ожидал, что слух вернется ко мне. Зачем ему такое понадобилось? Поразительно. Коварный человек.

— Может, действительно просто оговорился?

— Мандор никогда не оговаривается. Никогда не будь ему врагом, сын.

— Неужели мы говорим об одном и том же человеке?

Мать щелкнула пальцами.

— Конечно, ты знал его лишь ребенком. Потом ты ушел и с тех пор видел его всего несколько раз. Да, он коварен, хитер, опасен.

— Мы всегда отлично ладили.

— Разумеется. Он никогда не враждует по пустякам.

Я пожал плечами и вернулся к еде.

Через какое-то время мать сказала:

— Осмелюсь предположить, что меня он охарактеризовал подобным же образом.

— Ничего подобного не припоминаю, — ответил я.

— Он дал тебе еще и уроки осмотрительности?

— Нет, хотя недавно я и почувствовал необходимость ей поучиться.

— Несомненно, в Амбере ты приобрел некую ее толику.

— Если так, то столь малую, что я и не заметил.

— Ну-ну. Может, я наконец перестану полагать, что ты безнадежен?

— Сомневаюсь.

— И все же что хотели от тебя Образ и Логрус?

— Я уже сказал: чтобы я принял чью-либо сторону.

— Так трудно решить, кого ты предпочитаешь?

— Так трудно решить, кого я меньше ненавижу.

— Потому что они, как ты выразился, манипулируют людьми в своей борьбе за власть?

— Именно.

Мать рассмеялась:

— Это выставляет богов не в лучшем свете, чем нас, прочих, но по крайней мере показывает, что они и не хуже нас. Зри здесь истоки человеческой морали. Что все же лучше, чем совсем ничего. Если этих причин недостаточно для выбора, руководствуйся иными соображениями. Ты, в конце концов, сын Хаоса.

— И Амбера, — добавил я.

— Ты вырос во Дворе.

— И жил в Амбере. Там у меня родичей не меньше, чем здесь.

— То есть обе эти связи равны для тебя?

— Если бы не это, было бы значительно проще.

— В таком случае разверни позицию.

— Что ты имеешь в виду?

— Спрашивай не кто тебе больше нравится, а кто может лучше тебе помочь.

Зеленый чай был прекрасен. Шторм подкатывал все ближе. Что-то плескалось в водах нашей бухты.

— Прекрасно, — кивнул я. — Спрашиваю.

Мать с улыбкой наклонилась вперед, и глаза ее потемнели. Она всегда превосходно контролировала свое лицо и всю внешность, меняя их по собственной прихоти. Она вроде оставалась той же, но временами казалась совсем девчонкой или вдруг превращалась в зрелую интересную женщину. Обычно же она останавливалась где-то между двумя этими ипостасями.

Но сейчас ее лицо приобрело какие-то вечные, вневременные черты — не столько возраста, сколько самой сущности Времени, — и я вдруг понял, что никогда не знал, сколько же ей лет. Лицо матери будто подернулось пеленой какого-то древнего могущества.

— Логрус, — сказала она, — приведет тебя к величию.

556