Сборник "Хроники Амбера+Амберские рассказы" - Страница 362

362

Когда наступила тишина, я помедлил, не вскочил тут же на ноги. Быть может, управлявший смерчем ослабил его, решив, что я уже вне досягаемости. А возможно, я оказался в самом центре, в оке тайфуна, и все еще только начинается.

Встать я не встал, но вверх взглянул, ибо человек я любознательный.

Из сердцевины вихря кто-то на меня смотрел. Разумеется, это была проекция, больше натуральной величины и не вполне четкая. На голове у этого существа был капюшон, на лице — яркая синяя маска, как у хоккейных вратарей. Из двух вертикальных прорезей для дыхания струился бледный дымок — штрих, на мой взгляд, чересчур театральный. Серия небольших отверстий чуть ниже производили впечатление саркастической кривой ухмылки.

До моих ушей донеслись искаженные звуки смеха.

— Не перестарался ли ты малость? — спросил я, вползая в нишу и загораживаясь Логрусом. — Для детей в День всех святых — согласен, в самый раз. Но ведь мы все здесь взрослые, не правда ли? Пожалуй, обычная простенькая маска лучше подошла бы…

— Ты передвинул мой камень!

— Чисто академический интерес, — ответил я, чуть расслабляясь и углубляясь в отростки Логруса. — Не вижу повода для расстройства. Это ты, Ясра? Я…

Шум возобновился; сначала негромкий, он перерос в грохот.

— Давай заключим сделку. Ты отзываешь смерч, а я не буду больше трогать твои каменные столбы.

В ответ раздался хохот, шум еще более усилился.

— Слишком поздно, — был ответ. — Если ты не круче, чем выглядишь.

Черт побери! Сильные не всегда побеждают. Выигрывают обычно хорошие ребята, потому что именно они пишут мемуары.

Я потянулся логрусовыми отростками к иллюзорной маске и, найдя звено, отверстие, ведущее к источнику, ударил разрядом вроде электрического в то, что находилось за ним.

Раздался вопль. Маска съежилась, вихрь исчез, а я вскочил на ноги и снова бросился бежать. Когда тот, кого я ударил, очухается — лучше мне находиться подальше от прежнего места, потому как оно может быть уничтожено.

У меня был выбор: идти в обход через Тени либо найти более короткий путь отступления. Если колдун засечет меня, когда я скользну в Тени, он последует за мной по пятам. Итак, я вытащил свою колоду и сдал Козырь Рэндома. За следующим поворотом дороги мне пришлось остановиться, потому что проход сузился и по нему было не пробраться. Я поднял карту и устремил к ней внутренний взгляд.

Контакт возник почти немедленно. Но даже когда образ материализовался, я мысленно проверил его «на ощупь». А ну как это снова окажется моя немезида в синей маске?

Однако это был именно Рэндом, он сидел за барабанной установкой с палочками в руке. Потом отложил палочки и поднялся.

— Самое время, — сказал дядюшка и протянул мне руку.

Я уже успел дотронуться до него, когда позади что-то возникло и обрушилось на меня в момент перехода как гигантская волна.

Мы были в Амбере, в музыкальном салоне. Рэндом открыл было рот, но тут на нас обрушился целый каскад цветов.

Стряхивая фиалки с рубашки, Рэндом заметил:

— Я предпочел бы, чтобы ты выразил свои чувства словами.

ГЛАВА ЧЕТВЕРТАЯ

Описание действующих лиц: цели разные, атмосфера весьма прохладная…

Солнечный день, прогулка после легкого завтрака по саду, беседа, прерываемая долгими паузами, односложные ответы, недосказанные фразы, натянутость и напряженность тона, что свидетельствует об отсутствии взаимопонимания…

Сидим на скамейке, любуемся цветочными клумбами, думаем каждый о своем, говорим ничего не значащие слова…

— Ну хорошо, Мерль! В чем вопрос?

— Не понимаю, о чем ты говоришь, Джулия.

— Не валяй дурака. Я прошу тебя лишь ответить напрямик.

— На какой вопрос?

— Куда ты увел меня с берега в ту ночь?.. Где находится это место?

— Это… это был лишь сон.

— Чушь собачья! — Она повернулась ко мне. Лицо ее вспыхнуло, глаза заблестели, но на моем лице она не прочла ответа. — Я много раз приходила туда, пыталась найти путь, по которому мы тогда шли. Там нет пещеры. Ничего нет! Куда все это подевалось? Что происходит?

— Может, был сильный прилив…

— Мерль! Ты что, считаешь меня идиоткой? Дороги, по которой мы шли, не существует. Никто в округе не слышал о подобных местах. Они географически невозможны. И время дня, и времена года несколько раз менялись. Единственное объяснение этому — сверхъестественное, или паранормальное, называй как хочешь. Скажи мне, что произошло? Ты должен ответить и знаешь это! Что случилось? Куда мы попали?

Я отвел взгляд, посмотрел на свои ботинки, потом на цветы…

— Я… не могу сказать.

— Почему?

Ну что я мог ответить? И дело не только в том, что мой рассказ о Тени мог значительно поколебать, а то и вовсе разрушить ее представление о реальной действительности. Главная загвоздка была в том, что пришлось бы объяснять, откуда мне это известно, а значит, и сказать, кто я такой и откуда. А я боялся открыть ей правду. Я сказал себе, что это положит конец нашим отношениям, так же, как и мой отказ ответить на ее вопрос. И раз уж нам все равно расставаться, лучше пусть она останется в неведении.

Позднее, гораздо позднее я взглянул на все это так, как оно на самом деле и было: истинная причина моего нежелания ответить на ее вопросы состояла в том, что я не готов был довериться ей, да и кому-либо другому. Так близко к себе я никого не подпускал. Возможно, будь мы знакомы дольше, лучше — например, через год, — я, быть может, и объяснил бы ей. Не знаю. Мы никогда не произносили слово «любовь», хотя, возможно, оно мелькало в ее мыслях, как и в моих. Возможно, тогда я просто не любил ее так сильно, чтобы довериться ей, а потом стало слишком поздно.

362