Сборник "Хроники Амбера+Амберские рассказы" - Страница 154

154

— А защититься от этого свойства Камня можно, не знаешь? — спросил я Фиону.

— Не знаю, — ответила она. — Могу изложить тебе только свои косвенные соображения — вдруг пригодятся. Во-первых, отец никогда не носил Камень подолгу. Во-вторых, можно опереться на некоторые из отрывочных замечаний отца, типа: «Когда видишь, что люди обращаются в статуи, ты либо попал не туда, куда собирался, либо угодил в беду». Время от времени я пробовала выпытать у отца какие-нибудь подробности, и у меня сложилось такое впечатление, что первые признаки, указывающие на то, что носишь Камень слишком долго, — это какие-то нарушения восприятия, выражающиеся в первую очередь в оценке течения времени. Может быть, у владельца Камня ускоряется общий обмен веществ и возникает такое чувство, будто жизнь в окружающем мире замедляется. Наверное, это тяжко. Вот и все, что мне известно. А ты его уже долго носишь?

— Да не очень, — ответил я, проверяя свой ментальный пульс и пытаясь понять, не замедлилась ли уже жизнь вокруг меня.

Дать определенного ответа на этот вопрос я не мог, хотя чувствовал себя не лучшим образом. Правда, мне казалось, что причина моего неважного самочувствия — драка с Джерардом, но признаваться в этом мне не хотелось никому из членов семейства, даже Фионе, проявляющей поистине чудеса дружелюбия. Гордыня? Подозрительность? Да нет, элементарная осторожность, вот и все. Ну и, конечно, самое обычное недоверие — я ведь всего несколько часов назад надел Камень. Подожду.

— Ну что ж, — сказала Фиона, — ты, видимо, не просто так нацепил его. Я лишь хотела предупредить тебя, что подолгу носить Камень опасно, пока не разузнаешь о нем побольше.

— Спасибо, Фи. Я его скоро сниму. Очень благодарен тебе за все, что ты рассказала. Кстати, а что стряслось с Дворкином?

Фиона потерла кончиками пальцев висок.

— С ума сошел, бедняга. Хочется верить, что отец отправил его в какой-нибудь уютный уголок в Тени.

— Ну да, — кивнул я. — Ладно, давай будем думать, что так оно и есть. Бедолага.

Джулиан закончил разговор с Ллевеллой, встал, выпрямился, кивнул ей и подошел ко мне.

— Ну, Корвин, сочинил еще какие-нибудь вопросы? — спросил он.

— Такие, какие хотел бы задать прямо сейчас, — нет.

Джулиан улыбнулся:

— И сказать нам больше ничего не хочешь?

— Пока нет.

— И никаких там экспериментов, представлений, ребусов?

— Нет.

— Превосходно. В таком случае я отправляюсь на боковую. Доброй ночи. — Он отвесил поклон Фионе, помахал Бенедикту и Рэндому, по пути к двери кивнул на прощание Флоре и Дейдре. На пороге обернулся и добавил: — Теперь можете перемывать мне кости. — И вышел.

— Превосходно, — проговорила Фиона. — Этим и займемся. Я думаю, это он.

— Почему? — спросил я.

— Я, с твоего позволения, пройдусь по всему списку — пускай субъективно, пускай интуитивно и поверхностно, все равно. Бенедикт, на мой взгляд, вне подозрения. Если бы он так жаждал взойти на престол, он бы уже своего добился, причем взял бы его без всяких хитростей, привел бы армию и все. Запасом времени Бенедикт располагал и давно бы мог осуществить успешное нападение на Амбер, даже при отце. Он на такое способен, это всем известно. Что касается тебя, то ты совершил массу промахов, которых мог бы избежать, находись ты в полном здравии и владей своими способностями в полной мере. Вот почему я верю в твои истории насчет амнезии и всего такого прочего. Никто добровольно не даст себя ослепить из стратегических расчетов. Джерард сейчас пытается доказать свою невиновность. Я думаю, он и с Брандом возится скорее больше поэтому, чем из желания его спасти и уберечь. Как бы то ни было, очень скоро мы все узнаем или получим новую почву для подозрений. Теперь Рэндом. За ним слишком долго и упорно присматривали, чтобы у него была возможность вытворить хоть что-нибудь из того, что произошло. Словом, он исключается. Из нас, представительниц слабой половины семейства, у Флоры недостает ума, у Дейдры кишка тонка, а у Ллевеллы нет никаких причин такими пакостями заниматься — она счастлива где угодно, только не здесь. Ну а меня можно винить во всех смертных грехах, кроме злодейства. Остается Джулиан. Способен он на такое? Да. Мечтает воссесть на престол? Конечно. Были у него время и возможности? Хоть отбавляй. Он тот, кого ты ищешь.

— Разве он стал бы убивать Каина? — спросил я. — Ведь они дружили.

Фиона скривилась.

— У Джулиана нет друзей, — сказала она. — Он холоден, как лед, и думает только о себе. Да, в последние годы он, пожалуй, ближе всех был с Каином, чем с кем-нибудь еще. Но даже это... даже это могло быть частью общего плана. Играть в дружбу так долго, чтобы теперь не заподозрили в убийстве. Я не верю в способность Джулиана к сильным привязанностям, а потому могу допустить такое.

— Даже не знаю, — проговорил я. — Дружба Джулиана с Каином — из области событий, имевших место в мое отсутствие, и я о ней знаю только понаслышке. И все-таки то, что Джулиан искал дружбы счеловеком, схожим с ним по характеру, — это мне вполне понятно. А схожи они были во многом. И дружба, склонен полагать, у них сложилась настоящая. Поэтому я не верю, чтобы один мог предать другого, когда двое дружат столько лет. Такое возможно только тогда, когда один из друзей туп как пробка, а про Каина такого не скажешь. И... Хорошо, вот ты говоришь, что твоя оценка субъективна, интуитивна и поверхностна. В этом я с тобой солидарен. Мне просто противно думать, что кто-то может быть таким жутким злодеем, чтобы так поступить с единственным другом. Вот почему мне кажется, что с твоим перечнем не все гладко.

154